Когда Богоявленский монастырь закрыли в 1924 году и на территории святой обители расположился рабочий поселок, ничего здесь не могли организовать, как-то не везло здесь: горел архив, постоянно случались страшные события. Место удивительное, сейчас понимаю – намоленное, освященное трудами и подвижнической жизнью монахов с 14 века. Оно не предназначено для проживания светских людей. Происходившими событиями сначала нас как будто предупреждали, просили одуматься, а потом мы стали сполна расплачиваться за осквернение святыни.
Первый правильный шаг за 70 лет – передача корпусов возрождаемому монастырю. Как председатель Ленинского суда, на этой должности я находился с 1978 года, мне пришлось рассмотреть много страшных уголовных дел. В зданиях святой обители, занимаемых в то время мирскими людьми, спекулировали водкой. Через наш суд проходили все дела с выселением. Контингент был специфический. Многие не спешили покидать свои комнаты, хотя им предоставляли улучшенную жилплощадь.
В первые годы возрождения матушке Иннокентии с сестрами было очень трудно. Я удивляюсь мужеству и стойкости духа матушки Иннокентии. Как можно было все это пережить: была сильнейшая психологическая нагрузка на изживание монашествующих. Настоятельница с сестрами трудились почти целыми сутками, а отдых варварски выкрадывался мирскими жильцами.
Помню одно страшное уголовное дело: группа молодых парней направили в монастырь очень сквернословное письмо с угрозой. Вымогали миллион рублей (в 1990-е годы это была невероятная сумма). Всех малолетних преступников задержали. Без потерпевших я не мог рассмотреть дела, поэтому просил прийти в суд представителей из монастыря. Матушка Иннокентия, узнав, что это были подростки, поговорив с ними, простила их всех, отдав на поруки родителям. Я до сих пор не перестаю удивляться великой добропорядочности, не знаю как выразиться по-церковному, со стороны матушки Иннокентии, ее доброте и заботе о ближних. Никто из монастыря так и не пришел в суд. Малолетних нарушителей закона я тогда наказал нестрого, но все же наказал, чтобы неповадно было угрожать монашествующим.
Этот великодушный шаг со стороны матушки Иннокентии о многом заставил меня задуматься.
В собор я постоянно захожу и очень люблю бывать здесь, молиться. Здесь так тихо, спокойно. Сестры молятся, кто-то из них неслышно убирается – по-домашнему тепло и уютно, чувствуется старина. Особо люблю вечерние богослужения! Сегодня на территории монастыря я впервые… Господи! Это все равно, что небо от земли. Страшно вспомнить, что тут было: ничего кроме бурьяна да гор мусора… Сегодня монастырь – это то, что нужно было нам всегда. Желаю вашему славному монастырю процветания, чтобы больше людей обращались к вам и получали успокоение и надежду на лучшее.
Особенно желаю, чтобы больше к Богу обратилось молодежи. И ваш монастырь – это остров спасения для многих. Уже то обстоятельство, что монастырь возродился, что в нем живут самоотверженные мужественные, стойкие люди, молящиеся о всех нас, что каждое утро и вечер мы слышим монастырский звон – это дает уверенность в завтрашнем дне. Мне бы хотелось, чтобы как у Вас в монастыре хорошо, так было и у нас во всем городе.