- Как вы пришли к вере, к богу?

- Родители мои были простыми крестьянами, неграмотными. Меня покрестили, но не научили ни одной молитве. Я вышла замуж за порядочного, очень верующего человека. У нас были отношения как брата с сестрой. Мы обращались друг к другу по имени-отчеству. По молодости иногда ругалась. Как услышал Максим Андреевич, супруг мой, так и рассердился на меня: «Ты что это, Анна Митрофановна, ругаешься, или совсем неверующая? Или не знаешь, что сегодня ты живешь, а завтра прямо к змию в пасть пойдешь?» От этих простых слов я ужаснулась. На коленях стала просить прощения.
Максим Андреевич очень много молился утром и вечером. Однажды тихо спросил меня:
- Анна Митрофановна, а знаешь ли ты молитвы?
- Нет, – отвечаю я, – родители мои неграмотные, некому меня было учить молиться, а храм закрыли, когда я была очень маленькой.
Он стал вслух читать «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся…», несколько раз я повторяла за ним, а потом запомнила и стала молиться. Пришла к родителям и их научила молитвам.

- В годы войны вы тяжело жили?

- По милости Божией и благодаря Максиму Андреевичу мы совсем не чувствовали тяжесть военного времени. Максим Андреевич многим семьям нашего селения помогал и продуктами, и деньгами. Потом мобилизовали на фронт. В конце 1942 года его убили. Я осталась жить одна. Но и тогда Господь хранил, помогал. Работала на авиационном заводе. Склеивала части самолетов. Клей присылали из Америки – за полчаса превращался в камень, но был очень вредным. Однако никто из нас не задумывался о здоровье: ведь самолеты изготовляли на фронт, для победы.

- Кто был вашим духовным руководителем?

- Долгое время я почти с детских лет духовно окормлялась у Глинских старцев: отца Серафима (Романцова), отца Андро́ника (Лукаша́), ездила к Владыке Серафиму (Мажуге) в Грузию. У меня было такое послушание: возить продукты, обувь, одежду старцам в горы. Приходилось спать по 2 часа в сутки в автобусе или в поезде. Было очень опасно: могли арестовать, поскольку за старцами следили. Искали и тех, кто им помогает. Но Господь по молитвам старцев хранил меня и по Божией милости много лет я выполняла это трудное послушание, пока старцы не разъехались в разные места.
Каждый год я старалась посещать святые места. Однажды поехала в Псково-Печерский монастырь. В дороге очень сильно молилась, чтобы Господь указал мне духовного руководителя, и кого я первым встречу, тот был бы моим духовным отцом. Первого я увидела иеросхимонаха, впоследствии схиигумена Савву – будущего всенародного старца. Подошла и все рассказала, попросив его стать моим духовным руководителем. Он предсказал всю мою жизнь. Благословил 7 больших свечей со словами: «Сегодня поставь 3 в храме, а 4 зажги дома». Я спросила схимницу – близкую духовную дочь старца, что это значит. Она ответила, что свечи батюшка благословил за мою душу. Но дальнейшие ее слова меня сильно удивили: «Как я рада за тебя! Батюшка все о тебе узнал и постоянно теперь будет молиться о тебе».

- Какие наставления вам давал отец Савва?

- По благословению старца, когда не было возможности приехать к нему, поступала так: грех сотворю, плачу, каюсь, напишу ему записку с исповедью, прочитаю перед фотографией духовного отца, затем прочитаю «Взбранной Воеводе…» и чувствую помощь. Он был прозорливым, знал, когда нужна помощь его духовным чадам.

- Может быть, отец Савва оставил своим чадам духовное завещание?

- «Слушаться, быть тихой, работать хорошо, не лениться» – его завет я строго выполняю и по сей день.

- Как вы стали духовным чадом отца Кирилла (Павлова)?

- После кончины отца Саввы у меня долго не было духовного наставника, о чем я очень плакала. Владыка Серафим (Мажуга) благословил постричься в схиму. Кто-то из иеромонахов, узнав, как меня постригали в мантию, сказал, что постриг недействителен. И за разъяснениями меня направили к отцу Кириллу (Павлову). Выслушав меня, он ушел в свою келью и долго молился. И Господь открыл ему, что мне можно постригаться в схиму. Батюшка благословил, что, если не найдется, кому постригать в Тбилиси, он пострижет сам. В схиму меня постригал Владыка Серафим. Когда в Грузии стали выгонять русских, я уехала – посещала храм в Загорске, молилась. Все меня знали, доверяли. Приду раньше всех, через некоторое время храм открывает дежурный священник, готовится к службе. Я незаметно прохожу и сажусь на свое место. Если его куда-нибудь звали, он закрывал меня в храме. После службы уходила самая последняя. Когда жила в Тбилиси, была старшей церковницей, строго следила за чистотой в храме, всегда старалась для Бога.

- Вы приехали в богадельню в 1992 году. Монастырь возрождался. Может быть, вы что-то помните о том времени?

- Когда меня стали выгонять из квартиры, отец Кирилл благословил мне ехать жить в Богоявленско-Анастасиин монастырь. Батюшка написал письмо матушке Иннокентии, рассказав о моем сложном положении. Проходит день, как приезжает из Костромского Богоявленского монастыря машина. Выходит сестра и говорит: «Матушка Иннокентия благословила приехать».
Долгое время меня мучили бесы. По Божьему промышлению они видимым образом являлись мне и делали много пакостей. Но матушка Иннокентия помолилась и по Божией благодати и милости Господней они отступили от меня, а то жить просто было невозможно.
Я живу 15 лет в Богадельне и могу сказать только одно: я прожила в монастыре, как у Бога за дверью. Во время возрождения монастыря Матушка особо оберегала насельниц обители, лечила, заботилась, создавала все условия, чтобы мы могли молиться.
Мамочка наша справедливая, очень добрая и мудрая наставница и руководительница в духовной жизни. Когда я жила в миру, то много книг прочитала о монашестве, о духовной жизни. Но, прожив здесь более 15 лет, я почувствовала себя слепцом, только-только открываю глаза и многое начинаю понимать. Все это благодаря матушке Иннокентии, которую я зову не иначе, как мамочка…